Чему нас научил биткойн!
Я пишу текст о чем-то совершенно ином, крайне маловероятном: что произойдет, если биткойн станет деньгами. Возможно, что-то полезное для тех, кто – работая над блокчейном и биткойном – считал, что они создали новую, гораздо лучше, чем существующую, денежную систему. Пополнить свой биткоин кошелек вы всегда можете воспользовавшись сервисом сайта Xbtc.com.ua.
Давайте столкнемся с очень маловероятным будущим, чтобы увидеть, каким был бы ход событий, если бы Биткойн стал широко принятым средством платежа. Будут существовать криптовалюты, которые будут предоставлять кредиты в криптовалютах. Майнеры из шахт блокчейна больше не понадобятся для создания биткойнов. Биткойны, созданные с помощью криптобанков, будут приняты, потому что их можно будет обменять на биткойны, добываемые майнерами.
И вот вывод, который Сатоши Накамото не одобрит: если бы крипто-банкиры начали выдавать кредиты в криптовалютах, это было бы полезно для центрального банка, который бы повлиял на процентную ставку по таким кредитам. Кто-то должен будет контролировать их предложение, желая удержать экономику на пути устойчивого роста.
Мы также должны учитывать, что кризисы также могут возникнуть в денежной системе, основанной на биткойнах. И если так, то было бы необходимо, чтобы в свое время добытые биткойнами майнеры (формируя денежную базу) могли быстро размножаться, что помогло бы криптобанку пережить период потерь и беспорядков. Кто бы знал, сколько нужно предоставить криптобанковской ликвидности?
Вывод из этого: коммерческие банки и центральные банки не являются институтами, которые изобрели злые люди. Банки не должны иметь мраморные колонны. Они могут быть криптобанками в сети. Однако экономика нужна, потому что компании и люди нуждаются в кредите.
Точно так же государство – не плохая сила, которая должна уйти в алгоритмы. Денежная система является результатом общественного договора, который защищает всех, кто его использует. Выход из алгоритмов не является рецептом для ситуации, в которой банки были созданы, потому что они были слишком либеральными.